Иеромонах Роман

[Sorokin]

Для меня это открытие.

[Sorokin]

Ты не пой соловей возле кельи моей,
И молитве моей не мешай соловей.

Я и сам много лет в этом мире страдал
Пережил много бед и отрады не знал.

А теперь я боюсь и судьбы и людей
И скорбями делюсь с тесной кельей своей.

Улетай соловей, улетай в те края,
Улетай поскорей, где отчизна моя.

Просвисти нежно ей, как я болен душой,
Вспоминая о ней заливаюсь слезой.

Я хочу позабыть те минувшие дни,
И я должен любить только четки одни.

Я хочу позабыть тот обманчивый свет,
И я решил тогда жить до конца своих лет.

Прилетай соловей когда кончу я путь,
На могиле моей тогда сядь отдохнуть.

Ты не пой соловей против кельи моей,
И молитве моей не мешай соловей.

[Sorokin]

Пробил мой час. Пора приспела.
Пойду, забыв отца и мать,
Своё нутро рубашкой белой
В воде юродства полоскать.
Пойду в подряснике потёртом,
Скуфью надвинув до бровей,
По бездорожью и потёмкам
Прельщённой Родины моей.
Усеют ноги густо цыпки,
Лицо и руки - пот и грязь,
И не один прохожий цыкнет,
Заразу подхватить боясь.
И буду я, гонимый всюду,
Повсюду пугалом ходить,
И одураченному люду,
Дурачась, что-то говорить.
Но люд, не слушая особо,
Турнёт, спокойствие храня,
И где-то безо всякой злобы
Камнями изобьют меня.
Но, встав, по весям и по градам
Продолжу прерванный свой путь.
Шпицрутены - людские взгляды
Со всех сторон, не продохнуть.
А в ночь, когда плывёт пороша,
Скрывая жухлую траву,
Устану я в полях и рощах
Искать, где подклонить главу.
И буду я, безумно пялясь,
Совать от стужи пальцы в рот.
И то, что люди не распяли,
Мороз декабрьский дораспнёт.
Когда ж душа простится с телом,
Исчезнет навсегда тоска.
...Пойду к Христу в рубашке белой,
Что так усердно полоскал.

1981 г.

[Sorokin]

[Sorokin]

Иеромонах Роман (в миру Александр Иванович Матюшин)

Исчезну я с лица земли,
Оставлю белый свет.
Ликуйте, недруги мои,
Меня уж больше нет.
Но, указуя в гроб перстом,
Не изливайте яд,
И вы исчезнете потом
С лица земли, как я.

Без отпевания зарыт,
Лежу не пол крестом.
В могилу кол с фанеркой вбит,
Спасибо и за то.
А на фанерке номерок,
Мое второе я.
Но, Слава Богу, вышел срок
Земного бытия.

И вот теперь один бреду,
Чтоб Господу сказать;
- "Спаситель мой, я был в аду,
Пошлешь ли в ад опять?
Не посрами надежд моих
Перед врагом моим.
Я не искал богов чужих,
Не поклонялся им."

- "На свете том Тобою жил,
Дышал одним Тобой.
За что и был сынами лжи
Отослан в ад земной.
От всех обетов отступя,
Все время падал в грех,
Но не отрекся от Тебя,
Поруганный за всех!"

- "Душа моя перед Тобой,
Живого места нет.
На свете том одну лишь боль
Носил я много лет.
И ныне ранами покрыт
От головы до пят.
Но боле всех кровоточит, -
Что мир отверг Тебя."

- "Не помяни ж, не помяни ж
Грехов моих в сей нас,
Услыши, Господи, услышь
Скорбяшую о нас.
И я уже, припав к Тебе,
Не о себе молю, -
Избави от грядущих бед
Святую Русь мою."

11 января 1988 г. с. Родовое

[highing]

Афтар, ты чай форумом не ошибся?
Почему ты мои чуйства задеваешь, публикуя здесь всякую мерзость?

[Sorokin]

А мне в России места не нашлось.
Такое, впрочем, не с одним бывало.
Не со времен ли оно певелось,
Не многих ли чужбинушка смиряла?

О Родина! Ты, как и мать, одна!
И потому не требую отчета
За ту свободу, что даешь сынам -
Свободу восходить на эшафоты.

Распятая! Ужели это ты?
Стою, на все взирая изумленно,
И узнаю в знаменах - лоскуты
Хламиды Иисусовой червленой.

Страна моя! Туда ли ты глядишь?
В земное тычут каверзные пальцы.
И ты к земному - на погост спешишь,
В поводыри призвав христопродавцев.

Почто, от неба лик отворотив,
Позарилась на западные блески,
И все свое родное осудив,
Рядишься в лилипутские обноски?

И потешая скопище раззяв,
Иное избираешь направленье...
Стезя чужая - не твоя стезя!
Чужой и не вместить твое стремленье.

О время! О смятенье без конца!
И стыд, и честь! Позорища и храмы.
Все выше, выше пьедестал тельца,
Все четче зрак насильника и хама!

И многие у гроба твоего
Хотят застыть в почетном карауле.
И злобствуют, не ведая того,
Что в слепоте на Божье посягнули.

Да судит Бог! Не указуя нань.
Речь не о них. Не об иудах слово.
Кто пышет злобой - пожинает брань.
Все было ране, ничего не ново.

Россия-Русь! Куда б ты не неслась,
Оборваной, поруганной, убогой, -
Ты не погибнешь, ты уже спаслась,
Имея столько Праведных у Бога!..

11 января 1993
д.Боровик

[Sorokin]

А эту песню на стихи иеромонаха Романа поет мальчик Максим Трошин

[Sorokin]

Максим Трошин писал песни с 9 лет. (С двух лет у него была очень сильная астма, и отец, чтобы вылечить сына, закалял и учил Максима петь и играть на духовых инструментах по своей собственной системе.)

С 13 лет Максим Трошин был регентом в храме г. Брянска. Служил звонарём храма Тихвинской иконы Божией Матери и иподиаконом епископа Мелхиседека, руководил церковным хором, в воскресной школе преподавал игру на гуслях, под его началом была молодежная организация Русского Национального Собора в Брянской области.

Трагически погиб 5 июня 1995 года под Брянском при загадочных обстоятельствах, двух недель не дожив до 17-летия -- был найден в реке Десне.

Он говорил: «Я пою песни, по которым соскучились люди, которые они потеряли, я возвратить их хочу...»

[Sorokin]

Звон погребальный. Диакон кадит
безучастно.
Старый псаломщик выводит мотивом несложным.
- "Кая житейская сладость печали мирской непричастна?
Кая ли слава стоит на земли непреложна?"
Желтые руки сжимают свечу восковую,
Словно соломинку держат в надежде спасенья.
Вот и застыли, забыв суету вековую,
Что собирали, ушло во едино мгновенье.
Эти глаза пятаками заботливо скрыты,
Взор неживой залечатан дешевою медью,
Сколько всего перевидели вы - все забыто.
Сколько всего, для того, чтоб увидеться с смертью!
Спутаны ноги. Всегда ли вы к Правде спешили?
Сжаты уста. Отлюбили свое, отлобзали.
Все тлен и прах. Вы хозяину верно служили,
Только в последний момент подвели, отказали.
Женщина в черном припала к покойнику, стонет.
Хмурят сурово мужчины пропитые лица.
Ваша печаль от могилы пройдет до застолья,
После второй неизвестно куда удалится.
Так и стою я, случайный всему очевидец.
Старый псаломщик вздыхает со мной покаянно.
- "Где твое счастье, лежаший во гробе счастливец?
- Где твои други, любитель пиров бездыханный?"

8 мая 1989 г., п. Кярово