Пробил мой час. Пора приспела. Пойду, забыв отца и мать, Своё нутро рубашкой белой В воде юродства полоскать. Пойду в подряснике потёртом, Скуфью надвинув до бровей, По бездорожью и потёмкам Прельщённой Родины моей. Усеют ноги густо цыпки, Лицо и руки - пот и грязь, И не один прохожий цыкнет, Заразу подхватить боясь. И буду я, гонимый всюду, Повсюду пугалом ходить, И одураченному люду, Дурачась, что-то говорить. Но люд, не слушая особо, Турнёт, спокойствие храня, И где-то безо всякой злобы Камнями изобьют меня. Но, встав, по весям и по градам Продолжу прерванный свой путь. Шпицрутены - людские взгляды Со всех сторон, не продохнуть. А в ночь, когда плывёт пороша, Скрывая жухлую траву, Устану я в полях и рощах Искать, где подклонить главу. И буду я, безумно пялясь, Совать от стужи пальцы в рот. И то, что люди не распяли, Мороз декабрьский дораспнёт. Когда ж душа простится с телом, Исчезнет навсегда тоска. ...Пойду к Христу в рубашке белой, Что так усердно полоскал.
Иеромонах Роман (в миру Александр Иванович Матюшин)
Исчезну я с лица земли, Оставлю белый свет. Ликуйте, недруги мои, Меня уж больше нет. Но, указуя в гроб перстом, Не изливайте яд, И вы исчезнете потом С лица земли, как я.
Без отпевания зарыт, Лежу не пол крестом. В могилу кол с фанеркой вбит, Спасибо и за то. А на фанерке номерок, Мое второе я. Но, Слава Богу, вышел срок Земного бытия.
И вот теперь один бреду, Чтоб Господу сказать; - "Спаситель мой, я был в аду, Пошлешь ли в ад опять? Не посрами надежд моих Перед врагом моим. Я не искал богов чужих, Не поклонялся им."
- "На свете том Тобою жил, Дышал одним Тобой. За что и был сынами лжи Отослан в ад земной. От всех обетов отступя, Все время падал в грех, Но не отрекся от Тебя, Поруганный за всех!"
- "Душа моя перед Тобой, Живого места нет. На свете том одну лишь боль Носил я много лет. И ныне ранами покрыт От головы до пят. Но боле всех кровоточит, - Что мир отверг Тебя."
- "Не помяни ж, не помяни ж Грехов моих в сей нас, Услыши, Господи, услышь Скорбяшую о нас. И я уже, припав к Тебе, Не о себе молю, - Избави от грядущих бед Святую Русь мою."
Максим Трошин писал песни с 9 лет. (С двух лет у него была очень сильная астма, и отец, чтобы вылечить сына, закалял и учил Максима петь и играть на духовых инструментах по своей собственной системе.)
С 13 лет Максим Трошин был регентом в храме г. Брянска. Служил звонарём храма Тихвинской иконы Божией Матери и иподиаконом епископа Мелхиседека, руководил церковным хором, в воскресной школе преподавал игру на гуслях, под его началом была молодежная организация Русского Национального Собора в Брянской области.
Трагически погиб 5 июня 1995 года под Брянском при загадочных обстоятельствах, двух недель не дожив до 17-летия -- был найден в реке Десне.
Он говорил: «Я пою песни, по которым соскучились люди, которые они потеряли, я возвратить их хочу...»
Звон погребальный. Диакон кадит безучастно. Старый псаломщик выводит мотивом несложным. - "Кая житейская сладость печали мирской непричастна? Кая ли слава стоит на земли непреложна?" Желтые руки сжимают свечу восковую, Словно соломинку держат в надежде спасенья. Вот и застыли, забыв суету вековую, Что собирали, ушло во едино мгновенье. Эти глаза пятаками заботливо скрыты, Взор неживой залечатан дешевою медью, Сколько всего перевидели вы - все забыто. Сколько всего, для того, чтоб увидеться с смертью! Спутаны ноги. Всегда ли вы к Правде спешили? Сжаты уста. Отлюбили свое, отлобзали. Все тлен и прах. Вы хозяину верно служили, Только в последний момент подвели, отказали. Женщина в черном припала к покойнику, стонет. Хмурят сурово мужчины пропитые лица. Ваша печаль от могилы пройдет до застолья, После второй неизвестно куда удалится. Так и стою я, случайный всему очевидец. Старый псаломщик вздыхает со мной покаянно. - "Где твое счастье, лежаший во гробе счастливец? - Где твои други, любитель пиров бездыханный?"